![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
xan_13 в Это нельзя забыть. О евроинтеграторах
xan_13 в Это нельзя забыть. О евроинтеграторахОригинал взят у sokura в Это нельзя забыть. О евроинтеграторах
sokura в Это нельзя забыть. О евроинтеграторахОригинал взят у tanya_mass в Это нельзя забыть
tanya_mass в Это нельзя забытьОригинал взят у matveychev_oleg в «Детская Хатынь» Красного Берега
matveychev_oleg в «Детская Хатынь» Красного БерегаКак забыть то , что были во время Великой Отечественной войны на оккупированной территории Белоруссии, Украины, России десятки концентрационных лагерей и в том числе и детские лагеря смерти, где держали маленьких детей и у которых до смерти выцеживали кровь для раненых солдат Вермахта ?
Разве можно это забывать, ведь те, кто это делал в прошлом веке, сейчас из Европы нам несут ювенальный фашизм
О контрационно-донорском детском лагере смерти Красный берег в Белоруссии во время войны
К словам Президента Лукашенко можно относиться по-разному (в Варшаве, например, категорически отрицают, что имеют какие-нибудь территориальные претензии к Минску), но относительно Германии с ним нельзя не согласиться. О том, что немцы «натворили в Беларуси в прошлом веке», наглядно напоминает хотя бы недавно открытый в республике мемориальный комплекс «Детям — жертвам Великой Отечественной войны».
Расположен он в деревне с символичным названием Красный Берег, что в 21 километре на северо-запад от Жлобина (Гомельская область). В груди все холодеет, когда видишь этот печальный скульптурный ансамбль… Жгущее ощущение чужого, далекого горя захлестывает душу. Впрочем, словами это вряд ли передать. Больше эти чувства может понять тот, кто бывал в Хатыни — одной из 619 белорусских деревень, сожженных гитлеровцами вместе с жителями. Недаром мемориал в Красном Береге называют «детской Хатынью». Ныне это памятник, аналогов которому нет не только в России и Украине (не говоря уже о странах Балтии), но и вообще нигде в мире.......
Это только один класс, а ведь в годы своего хозяйничанья на чужой земле немцы уничтожили в Беларуси 13 тысяч школ — десятки тысяч подобных классов…
Говорят, что с высоты птичьего полета эти восемь лучей смотрятся еще выразительнее.
Экскурсовод, сам уроженец этих мест, Александр Манкевич рассказывает:
— В краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней Советской Белоруссии. Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет. Фигурка девочки в начале мемориала неслучайна: большинство сюда попадавших были именно девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. Умирать было не больно — обескровленные дети просто засыпали. А тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом — этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей…
Здесь, в Красном Береге, был апробирован новый — «научный» — метод забора крови. Детей подвешивали под мышки, сжимали грудь. Для того чтобы кровь не сворачивалась, делали специальный укол. Кожа на ступнях отрезалась — или в них делались глубокие надрезы. Вся кровь стекала в герметичные ванночки. Тела ребятишек увозили и сжигали.
Иным детям «везло» больше — их отправляли донорами в Германию и там забирали у них кровь для раненых офицеров и солдат вермахта…
По данным архивов известно, что из этого лагеря фашисты вывезли 1.990 детей, в том числе 15 юных жертв были из Краснобережского сельского Совета. Это установила Чрезвычайная комиссия, работавшая тут еще в 1944 году. При этом фамилии местных детишек были выяснены, имен же других доискаться, увы, не удалось. Вообще же, по официальным данным, в годы Великой Отечественной узниками детских концлагерей стали более 35 тысяч только белорусских детей......
А россиянин Николай Згурский с тринадцати лет носит печать кровавой жажды рейха на запястье левой руки — это «памятное» клеймо ему поставили именно здесь, в Красном Береге.
— Брали кровь по-страшному, — вспоминает Николай Ильич. — Начинают брать — и радуга в глазах идет. Становится все такое оранжевое. И теряешь сознание… Прекращают, уносят. Как я остался жив — не понимаю. Наверное, лишь по счастливой случайности.
У черной школьной доски в «мертвом классе» экскурсовод Александр Манкевич проникновенно декламирует наизусть письмо 15‑летней Кати Сусаниной, которое на этой доске воспроизведено будто мелом. История этого документа более или менее известна, но есть смысл напомнить ее здесь, ибо новые поколения школьников и молодежи, увы, в большинстве своем мало интересуются родным военным прошлым, путают 9 мая 1945‑го с 22 июня 1941‑го (это в лучшем случае, в худшем — вообще знают ли эти даты…).
Письмо Кати Сусаниной было опубликовано в «Комсомольской правде» 27 мая 1944 года. А нашли его при разборе кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов в освобожденном райцентре Лиозно, что в Витебской области. На конверте стоял адрес: «Действующая армия. Полевая почта №… Сусанину Петру». В Лиозно белорусская школьница находилась в рабстве у одного из знатных оккупантов и 12 марта 1943 года, в день своего пятнадцатилетия, более не в силах терпеть издевательств, покончила жизнь самоубийством. Перед тем как повиснуть в петле, она написала письмо отцу, который был на фронте.
Вот этот текст:
( Read more... )
Разве можно это забывать, ведь те, кто это делал в прошлом веке, сейчас из Европы нам несут ювенальный фашизм
О контрационно-донорском детском лагере смерти Красный берег в Белоруссии во время войны
К словам Президента Лукашенко можно относиться по-разному (в Варшаве, например, категорически отрицают, что имеют какие-нибудь территориальные претензии к Минску), но относительно Германии с ним нельзя не согласиться. О том, что немцы «натворили в Беларуси в прошлом веке», наглядно напоминает хотя бы недавно открытый в республике мемориальный комплекс «Детям — жертвам Великой Отечественной войны».
Расположен он в деревне с символичным названием Красный Берег, что в 21 километре на северо-запад от Жлобина (Гомельская область). В груди все холодеет, когда видишь этот печальный скульптурный ансамбль… Жгущее ощущение чужого, далекого горя захлестывает душу. Впрочем, словами это вряд ли передать. Больше эти чувства может понять тот, кто бывал в Хатыни — одной из 619 белорусских деревень, сожженных гитлеровцами вместе с жителями. Недаром мемориал в Красном Береге называют «детской Хатынью». Ныне это памятник, аналогов которому нет не только в России и Украине (не говоря уже о странах Балтии), но и вообще нигде в мире.......
Это только один класс, а ведь в годы своего хозяйничанья на чужой земле немцы уничтожили в Беларуси 13 тысяч школ — десятки тысяч подобных классов…
Говорят, что с высоты птичьего полета эти восемь лучей смотрятся еще выразительнее.
Экскурсовод, сам уроженец этих мест, Александр Манкевич рассказывает:
— В краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней Советской Белоруссии. Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет. Фигурка девочки в начале мемориала неслучайна: большинство сюда попадавших были именно девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. Умирать было не больно — обескровленные дети просто засыпали. А тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом — этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей…
Здесь, в Красном Береге, был апробирован новый — «научный» — метод забора крови. Детей подвешивали под мышки, сжимали грудь. Для того чтобы кровь не сворачивалась, делали специальный укол. Кожа на ступнях отрезалась — или в них делались глубокие надрезы. Вся кровь стекала в герметичные ванночки. Тела ребятишек увозили и сжигали.
Иным детям «везло» больше — их отправляли донорами в Германию и там забирали у них кровь для раненых офицеров и солдат вермахта…
По данным архивов известно, что из этого лагеря фашисты вывезли 1.990 детей, в том числе 15 юных жертв были из Краснобережского сельского Совета. Это установила Чрезвычайная комиссия, работавшая тут еще в 1944 году. При этом фамилии местных детишек были выяснены, имен же других доискаться, увы, не удалось. Вообще же, по официальным данным, в годы Великой Отечественной узниками детских концлагерей стали более 35 тысяч только белорусских детей......
А россиянин Николай Згурский с тринадцати лет носит печать кровавой жажды рейха на запястье левой руки — это «памятное» клеймо ему поставили именно здесь, в Красном Береге.
— Брали кровь по-страшному, — вспоминает Николай Ильич. — Начинают брать — и радуга в глазах идет. Становится все такое оранжевое. И теряешь сознание… Прекращают, уносят. Как я остался жив — не понимаю. Наверное, лишь по счастливой случайности.
У черной школьной доски в «мертвом классе» экскурсовод Александр Манкевич проникновенно декламирует наизусть письмо 15‑летней Кати Сусаниной, которое на этой доске воспроизведено будто мелом. История этого документа более или менее известна, но есть смысл напомнить ее здесь, ибо новые поколения школьников и молодежи, увы, в большинстве своем мало интересуются родным военным прошлым, путают 9 мая 1945‑го с 22 июня 1941‑го (это в лучшем случае, в худшем — вообще знают ли эти даты…).
Письмо Кати Сусаниной было опубликовано в «Комсомольской правде» 27 мая 1944 года. А нашли его при разборе кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов в освобожденном райцентре Лиозно, что в Витебской области. На конверте стоял адрес: «Действующая армия. Полевая почта №… Сусанину Петру». В Лиозно белорусская школьница находилась в рабстве у одного из знатных оккупантов и 12 марта 1943 года, в день своего пятнадцатилетия, более не в силах терпеть издевательств, покончила жизнь самоубийством. Перед тем как повиснуть в петле, она написала письмо отцу, который был на фронте.
Вот этот текст:
( Read more... )
